Одно из самых красивых определений жизни принадлежит Биша: «Жизнь — это совокупность функций, противостоящих смерти» («Физиологические исследования», I, 1).
Это одно из проявлений conatus’a., но весьма специфическое. Это определенный способ, каким данное существо продолжает свое бытие, включающий развитие (рост), восстановление (обмен с окружающей средой посредством питания, дыхания, фотосинтеза и т.д.), адаптацию и стремление к воспроизведению (размножение).
Жить значит предпринимать жизненные усилия. Твердое желание продолжаться — вот что такое подлинный вкус к жизни и, как показал Спиноза, принцип всякой добродетели («Этика», IV, теорема 21, 22 и королларий).
Словом «жизнь» обозначают также и продолжительность этого усилия — тот временной промежуток, который отделяет зачатие от смерти. Однако ценность жизни определяется не столько в зависимости от величины этого промежутка, сколько оттого, чем этот промежуток заполнен.
Это справедливо по отношению к большинству людей. Цель их жизни — счастье, а не долгожительство, норма их жизни — человечность, а не здоровье. Здесь Биша с его биологией нам больше не помощник, и мы обратимся к Монтеню и к философии: «Смерть действительно конец, однако не венец жизни.
Это ее последняя грань, ее предел, но не в этом же смысл жизни, которая должна ставить себе свои собственные цели, свои особые задачи. В жизни надо учиться тому, как упорядочить ее, должным образом прожить, стойко перенося все жизненные невзгоды» («Опыты», книга III, глава 12).
