Уродство это не отсутствие красоты, а ее противоположность; не то, что не нравится, а то, что вызывает отвращение; не то, что не привлекает, а то, что отталкивает.
«Красота, — пишет Спиноза, — есть не столько качество того объекта, который нами рассматривается, сколько эффект, имеющий место в том, кто рассматривает». Если бы у нас был другой мозг и другое зрение, «то, что теперь кажется красивым, показалось бы безобразным», а те, что кажутся уродливыми, предстали бы прекрасными. Точно так же «красивейшея рука, рассматриваемая в микроскоп, показалась бы ужасной» (Письмо 54 к Гуго Бокселю).
Всякое уродство относительно — как и всякая красота. Не существует уродства в себе или объективного уродства. Быть уродливым это значит вызывать неприязнь, но вызывать неприязнь можно только у какого-либо субъекта. Что не делает уродство меньшей несправедливостью, это делает его несправедливость особенно жестокой.
Уродство отталкивает, во всяком случае временно, не только любовь, но даже простую симпатию — ведь уродство и есть отталкивание, которое оно в нас вызывает и по которому мы его узнаем. Искусство способно играть с уродством, доводя его до степени красоты («черные» картины Гойи, «Образина» Шардена, портреты Бэкона).
