Романтизм это противоположность классицизма, но со знаком «плюс» и в отношении содержательности (в отличие от барокко, которое противостоит классицизму, во всяком случае французскому, скорее со знаком «минус» и в отношении формы).
Романтикам нужны правила, чтобы их ниспровергать; традиции, чтобы с ними спорить; наставники, чтобы освобождаться от их влияния; наконец, им нужен разум, чтобы его отринуть и предпочесть ему чувство. Вот почему —романтизм направление второго порядка, и чаще всего вторичное.
В то же самое время романтизм выражает нечто весьма существенное для человеческой души — страдание от сознания того, что ты не Бог и твое существование конечно. Время — вот главный враг и одновременно смысл существования романтизма. Отсюда вечная ностальгия — самое романтическое из чувств, тот пепел, который видит поэт, взирая на огонь. Подлинная жизнь происходит где-то там — а мы вынуждены жить здесь.
Романтизм сам себя обрекает на двойной язык, подразумеваемые миры, идеализм и разочарование. Он весь устремлен в бесконечность, но находит лишь конечное. Он тянется к абсолюту, но находит лишь свое «я». Ему хотелось бы раствориться в великом едином, но он на каждом шагу сталкивается с множественностью и двойственностью. Он мечтает отдаться вдохновению, но вынужден тяжко трудиться. Он воспевает страсть, воображение, чувство, а в итоге остаются только усталость и скука. Он живет в искушении бегства и оправдывается мечтой.
Романтизм это искусство страсти, но выбор у него невелик: либо галлюцинация, либо религия. Либо эстетика изгнания и бегства от действительности, либо мистицизм и все то же разочарование. Романтизм дал миру великие имена (Новалис и Гельдерлин, Байрон и Ките, Делакруа, Берлиоз, Нерваль и другие).
