«Я верю истории только тогда, когда очевидцы готовы идти на смерть», — сказал Паскаль («Мысли», 822-593). Это почти готовое определение. Мученик — это человек, готовый умереть, лишь бы ему поверили. Что это доказывает? Ведь среди убийц мученика может найтись немало таких, кто тоже согласится пойти на смерть… Подобный фанатичный энтузиазм внушает серьезные сомнения в истинности самого свидетельства. Если человек ставит свою веру выше жизни, он с таким же успехом может ставить ее выше здравого смысла и трезвости ума. Напротив, гораздо больше доверия внушает Галилей, покорившийся Инквизиции ради спасения, так сказать, своей шкуры. На его месте погибнуть было бы величайшей глупостью — ведь Земля от этого не перестала бы вращаться вокруг Солнца.
В другом смысле мучеником называют человека, павшего от руки убийц или подвергаемого пыткам. Это уже не свидетель, а жертва. Здесь уже вопрос стоит не о том, соглашаться с его взглядами или нет, а о том, чтобы поскорее спасти его от мучителей. Такова логика гуманизма — она основана на сострадании, а не на вере.
