Иллюзия это представление, находящееся в плену собственной точки зрения. Иллюзию не способно поколебать даже осознание ее ложности: люди прекрасно знают, что Земля обращается вокруг Солнца, но это нисколько не мешает им видеть, как Солнце движется по небосводу с востока на запад. Иллюзия это не ошибка. «Иллюзия, — пишет Кант, — это такое заблуждение, которое остается даже тогда, когда знают, что мнимого предмета на самом деле нет» или он иной («Антропология…», § 13). Таким образом, имеется позитивность иллюзии. Если ошибка есть лишь недостаток знания (в силу чего она является ничем и уничтожается истиной), то иллюзия характеризуется скорее избытком веры, воображения или субъективизма: это мысль, которая объясняет себя не известной реальностью, а той реальностью, каковой является человек.
Иллюзия и ошибка
Этот субъективизм может быть чисто чувственным (иллюзии чувств) или трансцендентальным (если вслед за Кантом принять существование иллюзий разума). Однако чаще всего он выступает в виде желательного субъективизма: строить иллюзии означает принимать желаемое за действительное. Именно в таком смысле трактует термин Фрейд: «Характерной чертой иллюзии, — пишет он, — является то, что она проистекает из человеческих желаний» («Будущее иллюзии», VI). Таким образом, не всякая ошибка есть иллюзия, как и не всякая иллюзия — ошибка. Человек может ошибаться вовсе не потому, что мне этого хочется (и это будет именно ошибка, а не иллюзия); а может и не ошибаться, хотя мысль человека отталкивается не от знания, а от желания (и это будет иллюзия, а не ошибка. Например, бедная девушка верит, что ее возьмет в жены прекрасный принц.
Несколько случаев подобного рода, как отмечает Фрейд, действительно имели место). Поэтому иллюзию, хоть она и бывает ложной (и даже чаще всего бывает ложной), нельзя считать особым видом ошибки. Это не вид ошибки, а вид верования: «Мы называем иллюзией такую веру, — продолжает Фрейд, — в мотивах которой превалирует осуществление желания», независимо от ее отношения к реальной действительности. Это вера в осуществимость желания, или доверчивое желание.
Если вслед за Спинозой допустить, что всякое суждение о ценностях предполагает желание и сводится к нему («Этика», часть III, теорема 9, схолия), то отсюда следует, что все наши ценности суть иллюзии. Это вовсе не означает, что от них нужно отказаться. Напротив, мы не можем без них обойтись (поскольку мы суть существа желающие) и не должны без них обходиться (иначе человечество просто не выживет). Иллюзии необходимы, и мы способны избавиться от каких-либо из них лишь для того, чтобы тут же впасть в другие. «Только идеологическая концепция общества способна вообразить себе общества без идеологий», — пишет Альтюссер. Только следуя иллюзорной концепции человечества, можно вообразить себе человечество, лишенное иллюзий.
